По русскому дали задание сочинение написать. О необыкновенном человеке.

— Мам, подскажи. — Тратить  много времени на это не хотелось.

— Ну, можно про какого-нибудь учёного, артиста или про художника. Полистай "Энциклопедию великих людей". — Предложила мама. Но я не согласился.

— Я не знаю этих великих. Как они жили на самом деле? Может, они ссорились с соседями или ноги мыть забывали, как обычные люди. Как писать о том, кого не знаю лично?

— Тогда выбери из тех, кого знаешь. Кто рядом. Про папу напиши. Он умеет мороженое делать по собственному секретному рецепту. Или про Илью Николаевича.

— Точно! — Во мне словно щёлкнуло что-то. Я попробовал написать про деда Илью. Он моряком был и плавал по разным странам. Привозил отцу разные сувениры: колокольчики, жвачки, машинки. Бабушка до сих пор некоторые в серванте хранит. Но чем он от других моряков отличался, я придумать не смог.

— Бабушке Томе позвони.

—  Ты что! Она обхохочется, когда я ей тему сочинения скажу.

Баба Тома вряд ли считала деда необыкновенным.

— Ну, сам решай. Мне за Викой пора.

Я вернулся в свою комнату и залез с ногами в кресло-гнездо.

«Кого я очень-очень хорошо знаю? Папу, маму, Вику. Нет, не то. Попробую зайти с другого конца. Кто такой необыкновенный человек? Тот, кто всё делает иначе. Я думаю, что надо так, а он видит по-другому. И его часто не понимают другие люди. Но на самом деле, он очень талантлив».

Я перебрал в памяти всех знакомых. И тут меня осенило:

— Гришка!

«Он такой необычный человек! Иногда совершает поступки, которые мне кажутся глупыми. Но потом оказывается, что он прав».

Я выпрыгнул из гнезда и сел за стол. Открыл черновик и записал:

 «С Гришкой Величко мы дружим с третьего класса».

И понял, что дальше писать не могу. Потому что первые два года мы дрались каждый день из-за любой ерунды. Ни в чём не хотели уступать друг другу. На перемене он ставил мне подножки. А я толкал его сзади. И он летел в стенку. Я хотел, чтобы он превратился в лепёшку и остался навсегда висеть на стене. Но он отлетал от неё, как мячик и мне приходилось убегать от мести разгневанного монстра. Спасал звонок. На уроках мы сидели на разных рядах: я на первом, он на третьем. Учительница не рискнула посадить нас ближе. И правильно сделала.

Я называл его Великом. Мне казалось, что его фамилия происходит от этого слова. Он бесился и обзывал меня Удочкой. Рисовал на меня карикатуры и всем показывал. Смешной тощий человечек с руками до пола, который не может поднять их и выглядит, как обезьяна. Я злился. Потому что, правда, был неповоротливым. Сложно было ударить человека, глядя ему в глаза. Поэтому наносил удары исподтишка. В спину. Отец понял это и отвёл меня в секцию бокса. Не помогло. Карате тоже не вдохновило. Я не любил участвовать в спарингах. И отец сдался.

Мама нашла в интернете объявление о наборе в "Морской клуб". Я ходил туда раз в неделю по воскресеньям в летнее время. Мне там очень нравилось. Особенно флаги рисовать. На яликах нас пару раз покатали старшие ребята. И мне захотелось поскорее вырасти, чтобы тоже кого-нибудь покатать. А через месяц туда пришёл Гришка. Капитан Сергей Палыч сразу всё понял про наши отношения и поставил нас в пару. Для того, чтобы мы научились договариваться.

— Ну, пацаны, не сумеете найти общий язык, обоих выгоню. На корабле враждовать нельзя. На корабле мы – команда.

Пришлось нам обоим учиться. Например, я говорил ему:

— Велик, принеси канат.

— Сам неси, — отвечал он.

— Мы же команда.

— Тогда не называй меня Великом.

Это было трудно. Потому что велика сила привычки. Велика! Вот ещё один вариант его фамилии. Я стал звать его Великаном. Ему понравилось. Хотя он был меньше меня ростом.

— Великан, ты чертёж корабля нарисуешь?

— Я только карикатуры могу. Сам рисуй.

Так мы распределяли обязанности.

Учительница радовалась, что мы перестали драться. И на переменах вечно что-нибудь обсуждали. Или тренировались вязать морские узлы. Я часто забывал верёвки. Поэтому терпеливо ждал, когда Гришка даст мне свою.

— Ну, ты уже три узла завязал.

— А нужно десять. Смотри и запоминай.

Надо сказать, что он делал это лучше меня. Зато я с чертежами легко справлялся и названия мачт и парусов быстрее запоминал. В конце первого сезона наш тандем победил в морской викторине. Мы получили дипломы за первое место, пожали друг другу руки и поклялись никогда не ссориться.

— Может, станем кровными братьями? — предложил он в походе.

Я согласился. Но когда узнал, что для этого нужно порезать ладонь, отказался.

— Не могу. Кровь не переношу. Извини.

Гришка ухмыльнулся, но подшучивать не стал. Сдержался. К следующему лету Сергей Палыч попросил нас нарисовать карту побережья нашего озера. И продумать, где устроить порты. В октябрьские выходные я уговорил отца поехать туда на машине. Дачный сезон уже закончился и он согласился. Конечно, Гришка был с нами. Мы посовещались и решили, что каждый свой вариант нарисует. А потом соединим все данные и самая точная карта получится. Я планшеты захватил и листов побольше.

Втроём обошли озеро. Зарисовали бухты, дома на побережье. Отметили места, где травой всё заросло и где к воде спуск нормальный. Даже разговаривать было некогда.

— Ну, товарищи, с вами в любую экспедицию можно идти. — Похвалил нас отец.

А потом на берегу пикник устроили, в города поиграли. Я и не знал, что у Гришки такие познания в географии. Ещё он много знает про птиц. Умеет их различать по голосам. У него слух замечательный. Учительница музыки его больше всех любит. Каждый раз советует в музыкальную школу поступать. Но Гришка не хочет. Есть у него пара-тройка любимых песен, он их поёт, когда  мы в походы ходим. И мечтает научится играть на гитаре. Мама обещает ему купить инструмент после восьмого класса, если не передумает к тому времени. А отца у Гришки нет. Вернее, он живёт где-то далеко. Поэтому Гришка сразу же полюбил моего. Я не возражал. Просто представил, что мы братья. Димас Удорец и Гришка Великан.

 Я вспомнил всё и понял, что не могу про это рассказать. Это моё. Личное. Нашёл книгу про Архипа Куинджи и написал про то, какой он необыкновенный человек. Про его необыкновенные картины. И необыкновенную фамилию.